JК
Уйти от себя :: Незнанский Фридрих Евсеевич
Страница: 6 из 54«Я вам покажу! Я вам такое устрою! Мало не покажется!»
Он вскочил с дивана и бросился к шкафу, рывком срывая с вешалки свежую сорочку и доставая джинсы. Взгляд отметил легкий слой пыли на полированной поверхности шкафа. «Гады! Ну гады! Когда же она здесь была последний раз? Ни стыда, ни совести!» Он дрожащими от нетерпения руками застегивал пуговицы на рубашке, не попадая в петли, и от этого злился все больше. Джинсы натянул на все еще влажную кожу и стал яростно запихивать в них рубаху. Турецкий очень торопился. Когда был уже совсем готов к выходу, вместо того, чтобы идти к двери, он протопал к бару. Вытащил початую бутылку водки и налил себе стопочку. Как слону дробинка. Никаких ощущений. Выпил вторую. Хотелось, чтобы спиртное шибануло по мозгам и обожгло желудок, чтобы организм как-то отреагировал. Но почему-то его обиженный организм никак не хотел отзываться на шоковую терапию, которой Турецкий пытался его подвергнуть. Он не сдавался и налил еще водки. Стал пить ее медленно, стараясь получить удовольствие. Одновременно предвкушал, какое лицо будет у Ирины, когда она его увидит — нежданного мужа, который должен приехать завтра. А уж какое лицо будет у Антона! У Турецкого сжались кулаки. Он торопливо допил бутылку до дна, последнюю каплю слизал с горлышка языком и почувствовал, как внутри горит и разбухает огненный шар. Организм наконец начал реагировать. «Гремучая смесь гнева и ревности», — мелькнула почти поэтическая строка. Ирке бы понравилось… Она любит сильные метафорические образы.
Он вскочил с дивана и бросился к шкафу, рывком срывая с вешалки свежую сорочку и доставая джинсы. Взгляд отметил легкий слой пыли на полированной поверхности шкафа. «Гады! Ну гады! Когда же она здесь была последний раз? Ни стыда, ни совести!» Он дрожащими от нетерпения руками застегивал пуговицы на рубашке, не попадая в петли, и от этого злился все больше. Джинсы натянул на все еще влажную кожу и стал яростно запихивать в них рубаху. Турецкий очень торопился. Когда был уже совсем готов к выходу, вместо того, чтобы идти к двери, он протопал к бару. Вытащил початую бутылку водки и налил себе стопочку. Как слону дробинка. Никаких ощущений. Выпил вторую. Хотелось, чтобы спиртное шибануло по мозгам и обожгло желудок, чтобы организм как-то отреагировал. Но почему-то его обиженный организм никак не хотел отзываться на шоковую терапию, которой Турецкий пытался его подвергнуть. Он не сдавался и налил еще водки. Стал пить ее медленно, стараясь получить удовольствие. Одновременно предвкушал, какое лицо будет у Ирины, когда она его увидит — нежданного мужа, который должен приехать завтра. А уж какое лицо будет у Антона! У Турецкого сжались кулаки. Он торопливо допил бутылку до дна, последнюю каплю слизал с горлышка языком и почувствовал, как внутри горит и разбухает огненный шар. Организм наконец начал реагировать. «Гремучая смесь гнева и ревности», — мелькнула почти поэтическая строка. Ирке бы понравилось… Она любит сильные метафорические образы.