Повесть о Старом Поселке   ::   Маканин Владимир Семенович

А дядька Ваня ходил по комнате и бил кулаком в барачную стену — выдержит ли?

— Где же ему, бедному, спать? — Мать Ключарева недоумевала.

— Да я... да я уж куда-нибудь... Может быть, в деревню уеду, — мялся Челомбитько.

— Никуда ты не уедешь! — отрезал дядька Ваня. После смотрин он собирался привести Челомбитьку к себе, но жена дядьки Вани резко воспротивилась, а спорить с ней было бесполезно. И вот дядька Ваня привел его к своим — к Ключаревым. Выпить выпили, но где же действительно его положить спать?

Собрали по углам старья и устроили его на полу. Дядька Ваня, чтоб жена не пилила, тоже заночевал здесь. Ключарев-мальчик уже засыпал, но в дверь опять застучали. Это была жена дядьки Вани, сам он уже мертвецки спал.

Отец Ключарева пробовал его разбудить:

— Жена зовет... Вань, жена твоя стучится.

— Кто?

— Жена твоя, Ваня.

— Да ну ее... Га-га-га-га! — И он опять заснул.

Утром дядька Ваня привел своего нового друга к чокнутым. Было их двое таких, стало трое. В их комнате — в самом конце барака — в мареве их бесконечных разговоров Челомбитько прижился. «Красавица... Ведь какая она красавица!» — рассказывал он о Клаве и мог видеть «свою» Клаву теперь каждый день. И было уже не так важно, что Клава вышла замуж за Двушкина, за ревнивого и мрачного сварщика, увлекавшегося выращиванием помидоров круглый год.

На следующее лето дядька Ваня сделался «вольным казаком». Ключаревы уезжали в отпуск в деревню к бабке.