Никто нам не поможет, не подскажет, всепридется самим решать и угадывать.
Сережа. Вот и славно.
Маруся. Славно, только чуть-чуть страшно.
Сережа. Ничего. Столько лет на свете прожили - значит, что-то умеем.
Маруся. Ох! Вспомнила. Ты сказал: "что-то умеем", и я вспомнила. Заходили Никанор Никанорович и Леня. Сегодня твой проект прошел первую инстанцию.
Сережа. Прошел?
Маруся. Да! И Леня говорит, что это уже решает дело. Завтра окончательный ответ. Ну что? Что с тобой? Не уходи!
Сережа. Я не ухожу.
Маруся. Нет, ты ушел. Леня говорит, что вопрос уже, в сущности, решен. Понимаешь?
Сережа. Я все понимаю, Маруся. Я не ушел. Правда. Я с тобой. И в доказательство расскажу, что меня беспокоит. Ты не удивляешься?
Маруся. Я бы то же самое сделала.
Сережа. А я, когда встревожен, не могу говорить, не могу думать, только сержусь. Когда тревожусь за свою работу, сержусь я. Когда ушла она из моих рук и скрылась из глаз. Друзья смотрят - и то страшно. Но тут особый страх - не оплошал ли я. А когда в чужих руках, боюсь я... Никогда об этом не говорил. Боюсь бездельников.
Маруся. Бездельников?
Сережа шагает взад и вперед по комнате. Не отвечает.
Бездельников... Понимаю. Тех, кто боится дела.
Сережа останавливается как вкопанный.
Чего ты удивляешься?
Сережа. Удивляюсь, что ты поняла меня. И ты их видела?