Повесть о страннике российском   ::   Штильмарк Роберт

Не нужно думать, будто эта родительская опека непременно несла только горе молодоженам. Конечно, нередко бывали сердечные трагедии из-за родительского самодурства, когда браком своих детей отцы соединяли, например, рыбную лавку и соляную варницу, мало помышляя о том, полюбят ли дети друг друга. Но все же не в этом заключалась главная беда мещанско-купеческого быта: уж очень низменной была самая цель жизни. Все немудреное счастье, о котором купцы-родители денно и нощно пеклись для своих чад, таилось в сундуке! И этот-то разбухающий сундук постепенно заслонял своими коваными стенками весь божий свет и самому Титу Титычу, и дородной его супруге, и дочке-лежебоке, и ухарю-сынку. Насчет же родительского "нрава"… Далеко не все эти титычи, узнав, что девушка не мила молодцу или парень не люб невесте, были так жестоки, чтобы гнать под венец заплаканную чету!

Не испытал столь печальной доли и наш Василий. Лет через пять после смерти отца и матери сосватали парню старшие братья скромную, полюбившуюся ему девушку с нижегородского посада, дочку бедных родителей, и в 1780 году, когда достиг Василий двадцатитрехлетнего возраста, было у молодых супругов уже трое ребятишек. И с торговлишкой пошло у него дело на лад: поднялся по примеру отца до второй гильдии. Не шути: в коляске парой мог прокатиться по овражистым нижегородским улицам! Давала такое право вторая гильдия купеческая, только коляски не было, а кони больше годились для возов.