Повести, очерки, публицистика (Том 3)   ::   Бажов Павел

Это позволяло Мише ходить со мной, как со "сторонним", но утрами на занятия мы все-таки отправлялись порознь. Наши враги - бревновские ребята - как-то узнали, что я учусь в духовном, и могли подвести Мишу перед его товарищами по второму городскому. Таких в Верх-Исетске было человека три-четыре.

Ко мне Миша не любил заходить: стеснялся непривычной обстановки и дальше кухни не шел. Отношение к нему оказалось разное.

Парасковьюшка после его первого прихода спросила:

- Еремеевский парнишка-то?

Получив утвердительный кивок головы, сказала:

- Худого про родителей не скажешь. Моя-то Аграфена в свойстве им по мужу доводится.

Полиевкт Егорыч тоже одобрил. Как-то вечером подошел, когда мы рьяно спорили о свойствах жальца рыболовного крючка и сказал:

- Нашел-таки Сысертский пичугу своего полета. Поговорить есть о чем. Это тебе не Хлипачок. Сам поучит, как надо с бань скакать. Семена Еремеева вроде? - спросил он у Миши.

- Его.

- По перу видать, - и старик погладил Мишу. Ваня Волокитин отнесся к моему новому знакомству крайне враждебно и отказался дать книжку, которую накануне обещал:

- Раз ты с таким дружить стал, не дам.

- Чем тебе он помешал?

- Не знаешь, что городчики с гимназистами всегда дерутся?

- Так ведь то на улице, а тут дома.

- Понимаешь ты! Я с тобой теперь в город ходить не стану!

- Больно мне нужно! Один дорогу знаю.

- С городчиками дружишь, то и не боишься.