Повести, очерки, публицистика (Том 3)   ::   Бажов Павел

Прямо на пять с плюсом! Старуха, зная односторонность бурсацких законов товарищества, с сомнением поглядывала то на судью, то на меня и раздумчиво говорила:

- Кто вас знает! На ухо будто бойко сказывает. А то ли, которое надо?

- То самое, - подтверждал судья, а старуха еще раз спрашивала:

- Так, говоришь, ладно? Не обманываешь?

- Ну, что ты? От зубов отскакивает! Лучше, нельзя. - успокаивал судья.

Старухе казалось этого мало, и она требовала:

- Ну-ка, скажи вечорошнее, про чижа со злодейкой. Я "отжаривал" басню "Чиж и голубь", и на этом проверка кончалась, Катерина Григорьевна брала у меня книгу, совала ее в подстолье аптечного шкафика и говорила:

- Не беспокойся, в сохранности будет. Что ее зря трепать! Тоже не близко место Верх-Исетск.

И, надо сказать, я ни разу не обманывал старуху по простой причине: большую часть задававшихся тогда стихов знал еще до поступления в училище, да и новые схватывались ребячьей памятью легко и быстро.

Через несколько дней я привык к новому пути и перестал набирать в платок камни, полагаясь на одни карманные запасы.

Мне теперь нравилось постоять, когда дойдешь до середины огромной верх-исетской поляны между городом и заводом. Лишь в одном месте, вблизи от замка, как тогда называли тюрьму, виднелись пни. Оказывается, была попытка развести здесь простенький сад из тополей, но их срубили для безопасности. Московская неправильно называлась улицей, так как состояла из одного ряда домов окнами в сторону Верх-Исетска.