Повести, очерки, публицистика (Том 3)   ::   Бажов Павел

Старуха в черном платочке, из-под которого чуть виднелся белый ободочек, уперлась во входивших глазами злее волкодава.

Сын-староста виновато суетился и объяснял, ни к кому не обращаясь:

- Вучителя вот послали.

- Кого вучить-то? - спросила старуха. - И так на ученье мають. Табак жгуть, рыло скоблють. Мало, видно? Остатнее порушить хочуть?

Неожиданно за учителя вступился плешивый старик, чеботаривший около теплухи.

Судя по обрезанной выше колена ноге, он, видимо, соприкасался с городской жизнью, хотя бы на операционном столе.

- Не глядите вы, восподин вучитель, на старуху. Она у меня як старица. Того не смышляет, что у городу мальцы и девки нумеры знають, у школе вучатся. Скидайте шабур да идите до железянки. Тепло тута.

Гостеприимство старика окончательно взбесило старуху:

- Тьфу ты, сатанин слуга! Внучку-то тоже нумерам вучить будешь? Мало покарал восподь. Горчайше хочешь?

Старуха с остервенением плюнула в сторону мужа и ушла в боковуху отмаливать грех встречи и разговора с "мирским человеком". Больше она не показывалась. Вызывала раз сына и несколько раз кричала невестке:

- Листька, иди до мене!

С уходом старухи в избе повеселело. Молодая хозяйка забренчала посудой у печки. Старик, обрадовавшийся новым людям, пустился в длинные разговоры о бергульском житье.

Пришли они сюда - в урман - семнадцать лет тому назад. Все "по древней вере". Раньше жили в Минской губернии. Деды и прадеды жили за границей.