Повести, очерки, публицистика (Том 3)   ::   Бажов Павел

Прежнего настороженного отношения к шуткам Кочеткова у Фаины не было. Она давно поняла, что добродушный хороший парень своими грубоватыми шутками пытается скрыть смущение.

- Эх ты, телок! - оценила она одну из шуток Кочеткова. - Недаром евстюхины телята к тебе льнут. Сколько тебе годов-то?

- Двадцать семь, - с серьезным видом ответил Кочетков, но Фаина звонко расхохоталась.

- Забыл, что рассказывал? В восемнадцатом году по четырнадцатому году был. Да и мало прибавил. Все равно до меня не дотянуться, - лукаво прищурилась она.

- Тебе сколько?

- Мои-то годы легко считать. Никогда не забудешь. В семнадцатом году семнадцатый шел, а теперь...

- Двадцать девятый...

- То-то и есть, двадцать девятый. Тебе до моих годов не меньше пяти лет тянуться, мальчишечко! - И Фаина неожиданно мазнула Кочеткова рукой по пухлым, по-ребячьи оттопыренным губам. - Губошлеп!

Поняв этот жест, как разрешение к действию, Кочетков быстро ухватил Фаину за талию, но Фаина легко вывернулась и совсем другим тоном проговорила:

- Пора, видно, мне уходить, а то, пожалуй, рассоримся.

И она быстро зашагала к будке, за корзиной. Аккуратно повязала платок, вскинула корзину на руку и крикнула:

- Ну, я пошла. За науку спасибо!

Кочетков, все еще стоявший на прежнем месте, побежал догонять.

- Подожди, Фая... Не сердись... Не буду я... Когда придешь?

- Раньше того воскресенья не вырваться, а там смена не твоя. Полмесяца, видно, не увидимся.

- Долго... Приходи скорее! Урви часок...