Повести, очерки, публицистика (Том 3)   ::   Бажов Павел

Совсем иное получается, когда ребенок растет среди этой именно группы. Здесь он видит представителей группы на каждом шагу и даже при самой острой памяти едва ли в состоянии отделить документально одно лицо от другого. Словом, горьковская бабушка, по-моему, гораздо более собирательна, чем пушкинская няня.

О своей бабушке храню благодарную память, как о ласковом, немало повидавшем на своем веку трудностей и словоохотливом человеке, честно отработавшем свой срок. Но таких было немало и в ближайших избах. Поэтому выделять, что то или другое слышал от своей бабушки, считаю невозможным. Да это и повело бы, как уже говорилось выше, вовсе не в ту сторону, куда надо.

Единственно, что могу утверждать, - это первые детские сведения о Медной горе могли быть получены только от бабушки и отца, так как других лиц, знавших об этом, в ближайшем моем окружении не было. Но это уже сказано, и поэтому вопрос снимается.

Отсюда вывод, вроде совета. Надо налегать не на бабушку, а на весь рабочий уклад того времени и особенно на тот "институт заводских стариков", о котором, помните, пытался рассказать на Молотовской конференции. Для примера укажу на летние беседы "на завалинках" в праздничные дни или даже на такие обычаи, как супрядки, капустники и т. д., где обычно "вертелись" и мальчуганы годов до семи-восьми. Там они, как губка, впитывали, "о чем старухи судачат", "о чем старики сказывают". Конечно, тут было немало и плохого, но преобладание положительного неоспоримо.