Повести   ::   Кунин Владимир

Все, стоящие у стола, тянутся бокалами в сторону бабушкиной комнаты…

…а Бабушка неподвижно лежит в своей старинной кровати красного дерева и очень смахивает сейчас на покойницу: глаза закрыты, количество и расположение поздравительных цветов, окружающих ее сухонькое, бездыханное тельце, совершенно соответствует погребальному.

Так как это приходит в голову одновременно всем - то и оцепенение тоже становится всеобщим и жутковатым…

Длится оно, к счастью, всего несколько секунд, потому что Бабушка вдруг приоткрывает один глаз и чуть подрагивает пальцами правой руки.

Все облегченно вздыхают, шумно садятся за стол и начинают быстро закусывать…

- Неужели это настоящий язык?! - в восторге восклицает Александр Наумович. - Откуда?! Я уже забыл, как он выглядит!

В вагоне метро пьяный Мишка нависает над сидящим молоденьким сержантом милиции. У сержанта слипаются глаза от усталости:

- Слушай, друг… Я с дежурства. Сутки не присел. Понял? Отвяжись ты от меня, ради Христа!

- А если она скажет, что мы… это самое… Вернее, она… Так сказать, добровольно? - спрашивает Мишка.

- Все едино - сидеть тебе как кролику.

- А если я люблю ее?

- Вот и люби. Сидя. И тебя там, в колонии… любить будут.

- Как это?

- Как, как! Через задницу - вот как! Там, кто за малолетку попал - сразу оприходуют!

- Так я и дался!

- Спрашивать тебя будут. Ножик к глотке и… Как ее звали?

- Настя.

- Вот и ты у них весь свой срок будешь - «Настя»!

Поезд замедляет ход. Милиционер видит название станции, вскакивает, продирается к выходу.