JК
Похвала Сергию :: Балашов Дмитрий Михайлович
Страница: 256 из 315Господь не может уже содеять бывшего небывшим. Следовательно, Он не всемогущ.
— Ты искушаешь меня, Стефан!
— Создав души, наделенные свободной волей, Он не может, не должен мочь предугадывать их поступки! Следовательно, Он и не всеведущ!
— Стефан, что же ты тогда оставляешь от величия Божия?!
— Любовь! — звучит голос Стефана из темноты, как последний призыв, последняя надежда к спасению.
— Любовь! — яростно повторяет Стефан. — Это так, именно потому, что Он добр! Ибо ежели бы Он был вездесущ, то Он был бы и в зле, и в грехе, а этого нет!
— Этого нет… — эхом откликается Варфоломей, начиная соглашаться с братом.
— Это так, потому что Он милостив! — возвышает голос Стефан, — ибо если бы Он был всемогущ и не исправил бы зла мира, то это было бы не сострадание, а лицемерие!
— Это так, — кричит Стефан, — потому что если бы Он был всеведущ, то Он знал бы и злые наши помыслы, и люди не могли бы поступить иначе, дабы не нарушить воли Его! Понимаешь?! Но тогда за все преступления должен был бы отвечать Господь, а не люди, которые всего лишь исполнители воли Творца!
Бог добр, следовательно, не повинен в зле мира сего, а источник зла сатана! — Стефан, чуть видный в темноте, отирает лицо рукавом. Он весь в холодной испарине.
— Значит, — медленно спрашивает Варфоломей, — ты признаешь силу сатаны, Стефан?!
— Да!
(«Да!» — эхом повторяет болгарин-богумил. «Да!» — гортанно вторит ему иудей.
— Ты искушаешь меня, Стефан!
— Создав души, наделенные свободной волей, Он не может, не должен мочь предугадывать их поступки! Следовательно, Он и не всеведущ!
— Стефан, что же ты тогда оставляешь от величия Божия?!
— Любовь! — звучит голос Стефана из темноты, как последний призыв, последняя надежда к спасению.
— Любовь! — яростно повторяет Стефан. — Это так, именно потому, что Он добр! Ибо ежели бы Он был вездесущ, то Он был бы и в зле, и в грехе, а этого нет!
— Этого нет… — эхом откликается Варфоломей, начиная соглашаться с братом.
— Это так, потому что Он милостив! — возвышает голос Стефан, — ибо если бы Он был всемогущ и не исправил бы зла мира, то это было бы не сострадание, а лицемерие!
— Это так, — кричит Стефан, — потому что если бы Он был всеведущ, то Он знал бы и злые наши помыслы, и люди не могли бы поступить иначе, дабы не нарушить воли Его! Понимаешь?! Но тогда за все преступления должен был бы отвечать Господь, а не люди, которые всего лишь исполнители воли Творца!
Бог добр, следовательно, не повинен в зле мира сего, а источник зла сатана! — Стефан, чуть видный в темноте, отирает лицо рукавом. Он весь в холодной испарине.
— Значит, — медленно спрашивает Варфоломей, — ты признаешь силу сатаны, Стефан?!
— Да!
(«Да!» — эхом повторяет болгарин-богумил. «Да!» — гортанно вторит ему иудей.