Улица Пяти Лун   ::   Питерс Элизабет

Забыв про морковь, она ткнула в меня мозолистым пальцем:

— Кто это? Батиста, ты опять подцепил иностранную девку?

Батиста, знавший, что я говорю по-итальянски, забормотал что-то примирительное. Я любезно улыбнулась старой сплетнице и протянула ей мешок моркови:

— Синьора, это очень дешевая, очень хорошая и очень сладкая морковь. Почти даром. А здесь, в фургоне, мой друг. Вчера он неудачно упал и повредил руку. Мы гуляли по окрестным холмам, там так красиво. Синьор Батиста любезно согласился нас подбросить.

О травме Джона я упомянула на тот случай, если он снова потеряет сознание. И хорошо сделала. Мой спутник выполз наконец из-под капусты, и вид у него был ужасный, по щеке стекала струйка крови. Должно быть, когда возился в фургоне, потревожил ссадины на голове.

Толстуха издала сочувственный возглас. Женщины любого возраста, любой национальности и любой комплекции питают слабость к золотоволосым типам с мальчишескими лицами. А уж если эта смазливая физиономия слегка испачкана кровью...

— Ах, бедняжка, бедняжечка! Ах, малыш, как же ты так?

Опершись о заднюю дверцу, «малыш» одарил толстуху долгим взглядом. В голубых, как у младенца, глазах сквозила вселенская скорбь. Он слабо улыбнулся:

— Я упал, синьора. Благодарю вас... вы очень добры...

Толстуха кинулась к Джону, чтобы поддержать бедняжечку. Лицо Джона, несмотря на загар, было землистого оттенка, губы кривились в мужественно-страдальческой улыбке. Будь на его месте кто-то другой, я бы тоже растаяла от сочувствия.