Предания нашей улицы   ::   Махфуз Нагиб

Но гнев лишил его благоразумия и способности думать о последствиях. Быстрым шагом он направился к Адхаму и встал с ним рядом, напыжившись, как индийский петух, чтобы всем было видно, насколько он выше, сильнее и красивее брата. Брызгая слюной, он закричал:

– Я и мои кровные братья – сыновья женщины благородного происхождения. А его мать – черная рабыня.

Смуглое лицо Адхама побледнело, но он не произнес ни слова. Габалауи с угрозой в голосе проговорил:

– Опомнись, Идрис.

Но Идрис был весь во власти безумного гнева и не умолкая кричал:

– Он самый младший из нас. Объясни же мне, в чем дело? Почему ты отдаешь ему предпочтение передо мной? Или слуги и рабы уже стали главней господ?

– Попридержи язык, глупец, иначе придется тебе пенять на самого себя.

– Лучше я лишусь головы, чем чести. Ридван поднял взгляд на отца и с робкой улыбкой произнес:

– Мы все твои дети, и утрата твоей милости огорчает нас. Конечно, ты волен решать. Мы хотим лишь знать причину.

Габалауи, подавляя гнев, обернулся к Ридвану:

– Адхаму хорошо известны нравы арендаторов, многих из них он знает по именам. Кроме того, он умеет писать и считать.

Идриса и его братьев удивили слова отца.