JК
Преступление отпавшего листа :: Грин Александр
Страница: 1 из 7---------------------------------------------
Грин Александр
Преступление отпавшего листа
Александр Грин
Преступление отпавшего листа
I
Ранум Нузаргет сосредоточенно чертил тростью на веселом песке летнего сквера таинственные фигуры. Со стороны можно было подумать, что этот грустный худой человек в кисейной чалме коротает бесполезный досуг. Однако дело обстояло серьезнее. Чертя арабески, изученные линии которых в процессе их возникновения помогали его напряженной воле посылать строго оформленные волны беззвучного разговора, - Ранум Нузаргет вел страстную речь своей сильной, жестоко наказанной душой с далеким углом земли - приютом Великого Посвящения.
Прошел час. Ранум высказал все. Раскаяние, скорбь, тоска - ужас отверженности, - все передал изгнанник в далекую, знойную страну, Великому Посвящению. Трепет незримых струн, соединивших его с вездесущей волей Высшего из Высших, того, чье лицо он, Ранум Нузаргет, не удостоился видеть, - трепет опал. Струны исчезли. Ранум поднял голову и стал ждать ответа.
Перед ним, взад-вперед, пестрой сменой одежд и лиц шло множество городского люда. В этом огромном городе, кипящем лавой страстей, - алчности, гнева, изворотливости, страха, тысячецветных вожделений, растерянности и наглости, - Ранум испытывал острые мучения духа, стремящегося к покою блаженного созерцания, но вынужденного пребывать в грязи, крови и тьме несовершенных существ, проходящих низшие воплощения.
Грин Александр
Преступление отпавшего листа
Александр Грин
Преступление отпавшего листа
I
Ранум Нузаргет сосредоточенно чертил тростью на веселом песке летнего сквера таинственные фигуры. Со стороны можно было подумать, что этот грустный худой человек в кисейной чалме коротает бесполезный досуг. Однако дело обстояло серьезнее. Чертя арабески, изученные линии которых в процессе их возникновения помогали его напряженной воле посылать строго оформленные волны беззвучного разговора, - Ранум Нузаргет вел страстную речь своей сильной, жестоко наказанной душой с далеким углом земли - приютом Великого Посвящения.
Прошел час. Ранум высказал все. Раскаяние, скорбь, тоска - ужас отверженности, - все передал изгнанник в далекую, знойную страну, Великому Посвящению. Трепет незримых струн, соединивших его с вездесущей волей Высшего из Высших, того, чье лицо он, Ранум Нузаргет, не удостоился видеть, - трепет опал. Струны исчезли. Ранум поднял голову и стал ждать ответа.
Перед ним, взад-вперед, пестрой сменой одежд и лиц шло множество городского люда. В этом огромном городе, кипящем лавой страстей, - алчности, гнева, изворотливости, страха, тысячецветных вожделений, растерянности и наглости, - Ранум испытывал острые мучения духа, стремящегося к покою блаженного созерцания, но вынужденного пребывать в грязи, крови и тьме несовершенных существ, проходящих низшие воплощения.