При исполнении служебных обязанностей   ::   Семенов Юлиан Семенович

А моя Наташа была прелесть ичистота, — думал Струмилин. — И все это я говорю сейчас, потому что полюбил парня, который сидит справа от меня. У Жеки нет матери. А в любви мать зорче своего ребенка. Жека может не увидеть его и не понять. Я понял его, но я — отец. А всякий совет отца дочери — диктат. Я так считаю, и меня трудно переубедить в этом».

Струмилин попросил Воронова:

— Геня, дай папиросу.

Морозов сказал:

— Павел Иванович, никакой папиросы не будет.

— Да?

Морозов улыбнулся и повторил:

— Не будет.

— Мне лучше сейчас.

— Я вижу.

— Ей-богу, меня вроде отпускает.

Морозов засмеялся.

— Володенька, дайте папироску. Христа ради.

— Христа ради хлеб подают. Папиросу — грешно. У меня мама верующая, она бы наверняка обиделась.

Струмилин улыбнулся. Ему действительно стало чуть легче. Он лежал и смотрел в низкое серое небо. Он долго смотрел в небо, а потом увидел, как пролетела пуночка — единственная пичуга, забирающаяся сюда.

— Володя, — сказал Струмилин, — ладно, не давайте мне папиросы. Пойдите в палатку и передайте радиограмму в Диксон с немедленной ретрансляцией в Москву. Ладно?

— Конечно. Сейчас возьму карандаш и запишу.

— Там нечего записывать. Вы запомните так: «Кутузовский проспект, 22, квартира 123, Струмилиной Жене. Я тебя очень прошу выйти замуж за Павла, если он этого захочет. Отец». Запомнили?

— Это не так уж трудно.

— Передайте, Володя.

— Хорошо. Я сейчас передам.