JК
Приключения дрянной девчонки :: Асламова Дарья
Страница: 21 из 627Посторонние люди высосут ваши соки и силы и оставят лишь корки от апельсина. Оставайтесь в одиночестве.
По-волчьи огрызайтесь на всякого, кто лезет к вам в душу. Только, я умоляю, оставьте немного места для любви".
В 18 лет, увлеченная общим "тусовочным" порывом, я сподобилась съездить в Ленинград (Петербург), эту Мекку всех рокеров, поэтов, художников и профессиональных лентяев. Мне всегда нравилось сумрачное, проникающее в душу очарование этого города.
Пошлявшись по Невскому проспекту, я отправилась в тусовочное кафе "Сайгон". Кафе ничем не поразило мое воображение – грязное и с плохой жратвой. Народ здесь сразу раскусил, что я "чужак", – слишком хорошо и ярко одета, слишком сильно накрашена, при деньгах и вообще не "своя". Сначала ко мне подполз какой-то ублюдочного типа малый и попросил 2о копеек. Я не успела ответить, как в дело вмешался мой сосед по столику: "Нашел у кого деньги просить. Это же дамочка.
Вали отсюда!" Слово "дамочка" прозвучало без иронии, даже с оттенком уважения.
Ублюдочный сделал реверанс, пропел изысканные извинения и исчез.
В кафе ко мне возник повышенный интерес. Подошел какой-то поэт с налетом мировой тоски и давно не мытой головой и прочел очень дерьмовые стихи. Поэта отодвинул наглый красавец с блудливыми глазами, который назвался Антоном и спросил, что я тут делаю. Я ответила, что приехала посмотреть Ленинград, но остановиться мне негде и знакомые посоветовали сходить в "Сайгон", поспрашивать народ.
По-волчьи огрызайтесь на всякого, кто лезет к вам в душу. Только, я умоляю, оставьте немного места для любви".
В 18 лет, увлеченная общим "тусовочным" порывом, я сподобилась съездить в Ленинград (Петербург), эту Мекку всех рокеров, поэтов, художников и профессиональных лентяев. Мне всегда нравилось сумрачное, проникающее в душу очарование этого города.
Пошлявшись по Невскому проспекту, я отправилась в тусовочное кафе "Сайгон". Кафе ничем не поразило мое воображение – грязное и с плохой жратвой. Народ здесь сразу раскусил, что я "чужак", – слишком хорошо и ярко одета, слишком сильно накрашена, при деньгах и вообще не "своя". Сначала ко мне подполз какой-то ублюдочного типа малый и попросил 2о копеек. Я не успела ответить, как в дело вмешался мой сосед по столику: "Нашел у кого деньги просить. Это же дамочка.
Вали отсюда!" Слово "дамочка" прозвучало без иронии, даже с оттенком уважения.
Ублюдочный сделал реверанс, пропел изысканные извинения и исчез.
В кафе ко мне возник повышенный интерес. Подошел какой-то поэт с налетом мировой тоски и давно не мытой головой и прочел очень дерьмовые стихи. Поэта отодвинул наглый красавец с блудливыми глазами, который назвался Антоном и спросил, что я тут делаю. Я ответила, что приехала посмотреть Ленинград, но остановиться мне негде и знакомые посоветовали сходить в "Сайгон", поспрашивать народ.