JК
Будни :: Макбейн Эд
Страница: 1 из 161---------------------------------------------
Эд Макбейн
Будни
1
Ночное дежурство
Время незаметно подходит к полуночи. На облупленном циферблате стенных часов почти двенадцать. Можно проследить, как минутная стрелка, покачиваясь, входит в новый день. Сутки сменились, но вряд ли кто-нибудь это заметил. Кофе в промокших картонных стаканах остался таким же безвкусным, каким он был и тридцать секунд назад, треск пишущих машинок не ослабевает, пьяный в другом конце комнаты орет, что мир полон жестокости, сигаретный дым клубится у циферблата стенных часов, где, незамеченный и неоплаканный, старый день вот уже две минуты как скончался. Звонит телефон.
Люди в комнате – часть всей этой усталой возни, такие же обтрепанные, такие же блеклые и мрачные, как и сама комната со столами в ожогах от сигарет и затертыми зелеными стенами. Она могла бы показаться конторой прогорающей страховой компании, если бы не ремни с пистолетами в кобурах, висящие на спинках деревянных стульев, выкрашенных в цвет стен.
Мебель старая, машинки старые, само здание старое – наверное, так и должно быть. Ибо и люди здесь заняты старинным делом – делом, некогда считавшимся благородным. Они слуги закона. Они, по словам пьяного, изрыгающего проклятья из-за решетки камеры для задержанных в конце комнаты, «полицейская вонючая сраная гнилота». Телефон продолжает звонить.
* * *
Миниатюрная девушка, лежавшая в проходе за театром, была одета в белый пропитавшийся кров
Эд Макбейн
Будни
1
Ночное дежурство
Время незаметно подходит к полуночи. На облупленном циферблате стенных часов почти двенадцать. Можно проследить, как минутная стрелка, покачиваясь, входит в новый день. Сутки сменились, но вряд ли кто-нибудь это заметил. Кофе в промокших картонных стаканах остался таким же безвкусным, каким он был и тридцать секунд назад, треск пишущих машинок не ослабевает, пьяный в другом конце комнаты орет, что мир полон жестокости, сигаретный дым клубится у циферблата стенных часов, где, незамеченный и неоплаканный, старый день вот уже две минуты как скончался. Звонит телефон.
Люди в комнате – часть всей этой усталой возни, такие же обтрепанные, такие же блеклые и мрачные, как и сама комната со столами в ожогах от сигарет и затертыми зелеными стенами. Она могла бы показаться конторой прогорающей страховой компании, если бы не ремни с пистолетами в кобурах, висящие на спинках деревянных стульев, выкрашенных в цвет стен.
Мебель старая, машинки старые, само здание старое – наверное, так и должно быть. Ибо и люди здесь заняты старинным делом – делом, некогда считавшимся благородным. Они слуги закона. Они, по словам пьяного, изрыгающего проклятья из-за решетки камеры для задержанных в конце комнаты, «полицейская вонючая сраная гнилота». Телефон продолжает звонить.
* * *
Миниатюрная девушка, лежавшая в проходе за театром, была одета в белый пропитавшийся кров