Примус   ::   Чулаки Михаил

А как можно иначе?! Но при этом очень важна благородная форма превосходства: всего лишь Primus inter pares - не восседать же на золотом троне подобно варварскому владыке какой-нибудь Древней Ассирии, не возводить же себе пирамиды, как глупому фараону! В результате фараоны давно забыты, а диктаторов, которые ходили в скромных френчах, будут помнить всегда. Но Герой не желал вульгарной диктаторской власти и славы - он не сомневался, что славу ему принесет собственный его гений. В том, что гений таится в нем, он не сомневался: а как же можно жить иначе?!

Повезло же все-таки, что имя его - неповторимое и единственное в мире. Как можно называться Петром или Григорием, которых сотни тысяч? Или Денисом, "в честь" популярных у целого поколения родителей "Денискиных рассказов". Ужасно: быть названным "в честь".

Четырнадцать лет - подходящий возраст для достижения полного самосознания. Во всех отношениях. Сестрица тоже это вовремя поняла. Они жили в одной комнате, хотя с шестого класса родители заговаривали иногда, что пора Геру и Любочку разделить. Но не собрались, потому что очень уж удобно распределились три комнаты: спальня, папин кабинет, детская. Чтобы разделить детей, папе пришлось бы пожертвовать кабинетом. И вот однажды Любка, когда они завели свою игру и она, стоя на коленях, обцеловывала его, как статую, они не остановились, статуя ожила - и Герой твердо удостоверился, что и в самом главном мужском качестве он, конечно же, лучше всех, он - самый первый. Сестра в этом полностью с ним согласилась.