Притча о пощечине   ::   Крелин Юлий Зусманович

— Так сколько дней она все-таки болеет?

— Три.

— А где же сын был?

— Ему не говорили. Она с дочерью живет.

Потекли ничего не значащие разговоры. Они не отвлекали хирургов, а лишь создавали звуковой фон.

— Не говорили, а «скорую» вызвали.

— Вчера не так уж она жаловалась. Под утро стало хуже. Позвонили. Его не было. Вызвали «скорую».

— Да знаю я все это. Только во врачебных семьях могут до такого довести. Перитонит! Я ему все выскажу! Сынку чертову… Фотографии ему нужны!.. Сын должен следить за здоровьем матери. Мать у нас одна.

— Волга впадает в Каспийское море… — буркнул анестезиолог.

— Что?! — над занавесочкой, отделяющей хирургов от наркотизаторов, нависла голова Всеволода Марковича.

— Работайте, доктор. Релаксация хорошая. Все спокойно, Всеволод Маркович. Доктор, мойтесь быстрей! — Игнорируя вскрик Марковича, анестезиолог повернулся к третьему хирургу, который еще надевал стерильный халат. Одевание в стерильное у хирургов входит в понятие мытья. Мытье — общий процесс подготовки операторов. Свой жаргон входит в правила игр у всех профессий.

Живот вскрыли — перитонит из предположения стал фактом.

— Хорошо, что не ждали, — сказал Артем Борисович.

— Помогающий доктор должен крючки держать, а не беседу вести. Понятно вам, доктор?! Мне сейчас видно плохо. И прикройте салфеткой место прободения. Вот же дыра в пузыре. Видите? Так, помогайте как следует. — Нет, он все еще продолжал играть.