Притча о пощечине   ::   Крелин Юлий Зусманович

Такое квалифицированное разъяснение сделал председатель профкома, когда в его отделении заводили на этих двух страдальцев истории болезни.

Каталки с обоими начальниками поставили у дверей рентгеновского кабинета.

Кто-то побежал за рентгенологами, кто-то побежал еще за кем-то или зачем-то; в результате сочувственной паники и большого ажиотажа оба остались лежать в одиночестве на своих тележках, имея возможность обратиться за помощью только друг к другу. За это всегда ругали персонал приемного отделения: больных нельзя оставлять одних.

Петр Ильич попробовал повернуться и застонал от боли.

— Лежи спокойно, Ильич. Не двигайся.

— Иди ты.

— Вот видишь, еще раз прощения просить приходится.

— Откуда ты, ирод, на мою голову свалился?

— Судьба наша такая.

— Убил бы.

— Раньше надо было. Уже поздно.

— Лучше бы себя убил, черт длинный. О-ой!

— Говорю: не двигайся. Нас теперь обоих на вытяжение положат. Я уж понимаю, не обойтись без этого.

— Вот ведь! Просил убрать меня с объекта.

— Судьба, Ильич. Держись. Не стони. Сохраняй достоинство мужчины.

Прораб аж зарычал:

— Заткнись лучше! «Достоинство»!

— Я понимаю. Виноват. Обидел я тебя.

— Да помолчать ты можешь! Не липни ты ко мне, козел чертов!

Евгений Максимович замолчал.

Когда все снова собрались вокруг них, оба лежали молча, уставившись в потолок. Наверное, начинали действовать обезболивающие уколы.