Притча   ::   Фолкнер Уильям

Потом не умышленно, не нарочно, а потому, что не могла отвернуться и опорожнить рот, она стала выплевывать на него жеваный хлеб, уже что-то крича ему сквозь потеки и брызги. Но он тоже побежал, утирая лицо рукавом, и скрылся в толпе, которая наконец прорвалась сквозь сомкнутые винтовки и хлынула на улицу. Сжимая в руке недоеденный хлеб, пустилась бегом и она. Сперва она бежала за умчавшимися грузовиками стремительнее остальных, проворно лавируя между ними. Но вскоре те, кого она обогнала, стали в свою очередь опережать ее; теперь она бежала среди поредевших остатков толпы, тяжело дыша и спотыкаясь, казалось, она бежит устало и неистово, преодолевая встречное движение всего города, всего мира, а когда достигла наконец Place и остановилась, все человечество словно бы куда-то кануло, исчезло, завещав ей широкий, снова пустой бульвар, Place и даже, как представлялось в тот миг, город и всю землю - хрупкой женщине, почти девочке, заламывающей руки на опустевшей Place de Ville, женщине некогда красивой и способной снова вернуть красоту, для этого нужны были еда, сон, немного теплой воды, мыло, гребенка и то, что исчезло с ее глаз.

ПОНЕДЕЛЬНИК, УТРО ВТОРНИКА

Генерал, командующий дивизией, в которую входил этот полк, на предложение лично руководить атакой незамедлительно ответил:

- Конечно. Благодарю.