Притча   ::   Фолкнер Уильям

А поскольку это предстоит нам, то вам - и вам, и вам, - холодный безжизненный блеск монокля остановился на американце, -считающим, что вступили в войну слишком поздно, чтобы подвергаться риску, - придется расплачиваться тоже.

После этого он уже не смотрел ни на кого; казалось, он сделал быстрый, тихий, спокойный вздох, однако не двинулся, не шевельнулся.

- Но я прошу прощенья. Сейчас для этого уже слишком поздно. Наша проблема не терпит отлагательства. Но сперва...

Он бросил на стол измятую салфетку, поднял наполненный коньячный бокал и вскочил так резко, что кресло со скрипом отъехало назад и опрокинулось бы, если бы американец не подхватил его, потом застыл с бокалом в руке, его облегающий мундир казался несминаемым, словно кольчуга, в сравнении с просторным, похожим на куртку лесника, кителем британца, кителем американца, напоминающим маскарадный костюм, в котором он будет представлять солдата прошлых времен, и кителем старого генерала, выглядящим так, словно жена вынула его из сундука с нафталином, обрезала часть ткани, а на оставшуюся нашила галуны, ленты и пуговицы.

- Xox! - выкрикнул немец, опрокинул в рот шнапс и, не раздумывая, швырнул бокал через плечо.

- Хох, - вежливо произнес старый генерал. Он тоже выпил, но пустой бокал поставил на место.

- Вы должны извинить нас, - сказал он. - У нас другое положение; мы не можем позволить себе бить французские бокалы.

Он взял с подноса еще один коньячный бокал и стал наполнять его:

- Садитесь, генерал, - сказал он.

Немец не шевельнулся.