Притча   ::   Фолкнер Уильям

Часовой не шевелился, он напоминал слепого, который внезапно столкнулся с опасностью и запоздало пытается определить ее каким-то сохранившимся вспомогательным чувством.

- Брось, - сказал связной. - Ты человек этого мира. В сущности, ты человек этого мира сегодня с полудня, хотя тебе не потрудились сказать этого до пятнадцати часов. Собственно говоря, теперь все мы люди этого мира, все мы, погибшие четвертого августа четыре года назад...

Часовой снова конвульсивно содрогнулся и глухо, хрипло, яростно произнес:

- Хватит. Я предупреждал тебя.

- ...все страхи, сомнения, сострадания, горе и вши... Потому что она кончена. Разве не так?

- Да! - сказал часовой.

- Разумеется, кончена. Ты прибыл... в пятнадцатом, так ведь? Ты тоже навидался войны. И, конечно, понимаешь, что она кончена.

- Кончена, - сказал часовой. - Разве ты не слышал, что эти... пушки у тебя под носом перестали стрелять?

- Тогда почему нас не отправляют домой?

- Как можно оголить всю... передовую сразу? Оставить пустым весь... фронт?

- А почему нет? - сказал связной. - Она ведь кончена? Казалось, он измотал часового, как матадор изматывает

быка, оставляя животному возможность лишь глядеть на себя.

- Кончилась. Завершилась. Прекратилась. Никаких парадов. Завтра мы отправляемся по домам; завтра в это время мы будем сгонять с постелей своих жен и невест тех, кто производит сапожные гвозди и винтовочные капсюли...

Торопливо подумал: Он ударит меня ногой.