Умножающий печаль   ::   Вайнер Аркадий

Молодой интеллигентный человек в добролюбовскихочках насмешливо-осторожно улыбался мне.

— Это ведь тоже твой дружбан? — уверенно сказал Смаглий. — Если ты Кота не прикроешь, этот милый паренек уроет его по самую маковку. И на тебе грех будет…

— Ты меня снова пугаешь?

— Нет. Правду говорю.

— А как я его прикрою? Меня через пару дней назад отправят… — И поймал себя на стыдной беспомощности в голосе.

— Не знаю. Ты подумай, — сказал Смаглий, и тон его был не шутовской-развеселый, а скребуще-жесткий, как напильник, и звенели в нем сила и властность, и сам он в этот миг был меньше всего похож на разнаряженного валета. — С коллегами не разговаривай — они на корню все куплены, в ломбард заложены, на рынке проданы А вон твой конвойный уже назад прет. Запомни телефон для связи, нет-нет, не записывай, запомни, он простой -717-77-77.



АЛЕКСАНДР СЕРЕБРОВСКИЙ: ОЛИГАРХИЯ

— Сколько времени?

Все повернулись ко мне. Вдруг захотелось — как тысячу лет назад в детстве, которое, наверное, отменено за давностью, — пропеть им дворовую считалочку-дразнилку:

Сколько время?

Два еврея!

Третий — жид

По веревочке бежит.

Веревочка лопнула

И жида прихлопнула…

Не стоит. Вениамин Яковлевич Палей и Окунев обидятся. Не обидятся даже, а испугаются — решат, что я им грожу. Пугаю.

А грозить мне им пока не за что.