Призрак Александра Вольфа   ::   Газданов Гайто

В некоторых тюрьмах арестантов отпускают в город под честное слово на день или два. Они так же одеты, как все остальные, так же могут обедать в ресторане или сидеть в театре. Но они все-таки не похожи на других - не так ли? Меня отпустили на некоторое время; я не могу ни думать, ни жить так, как все, потому что я знаю, что меня ждут. - Это одна из форм сумасшествия. - Может быть. Кстати, что такое сумасшествие? - Ты понимаешь, во всяком случае, что это не может так продолжаться. Я не могу так жить. - Всякая другая жизнь показалась бы тебе теперь неинтересной и лишенной привлекательности. Ты никогда не станешь такой, какой была раньше. - Почему? - Во-первых, потому, что это маловероятно. - А во-вторых? - Во-вторых, потому, что я этого не допущу. - Ты хочешь сказать, что ты остановишь меня? - Да. - Каким путем? - Это не важно, каким угодно. Если бы этого разговора не было, она, вероятно, осталась бы с ним еще на некоторое время. Но мысли, что ее можно к чему-то принудить или удержать какой-то угрозой, она не могла перенести. И, уехав от него, она убедилась, что в его словах была значительная часть истины. Она была отравлена его близостью, может быть, надолго, может быть, навсегда. И вот как будто только теперь, впервые за все эти месяцы и годы, она почувствовала, что, может быть, это не безвозвратно. Она буквально сказала эту фразу: - И вот только теперь я начинаю думать, что это, может быть, не безвозвратно. Я отошел от окна и сел рядом с ней на диване. - Какой ты теплый, - сказала она.