Пропажа свидетеля   ::   Можаев Борис Андреевич

– За неделю нельзя, – покачал головой Кончуга. – За две недели можно съесть, такое дело.

– Быка за две недели? – удивился Коньков.

– Можно и корову, – отозвался невозмутимо Кончуга.

– Да у тебя просто талант! – опять засмеялся Коньков.

– Немножко есть такое дело.

Кончуга сбавил обороты и погнал бат к берегу. Впереди загородил реку огромный залом: свежие кедровые бревна вперемешку со старыми корягами торчали во все стороны и высились горой.

Коньков выпрыгнул на берег первым, Дункай и Кончуга вытащили на отмель лодку и пошли к залому за Коньковым.

– Здесь работал, говоришь, Калганов? – спросил Коньков Кончугу.

– Здесь сидел, – указал тот на обрывистый берег, – смотри и считай – сколько рыбы приходит сюда и подыхай.

Вся отмель перед заломом была усеяна трупами дохлой кеты; иные еще трепетали, били хвостами и, судорожно замирая, хватали жабрами воздух.

И вода перед заломом кишела кетой: одни с разлета выпрыгивали из воды и, сверкая радужным оперением, долетали до самой вершины залома, потом шмякались на бревна и, пружиня всем телом, изгибаясь и подпрыгивая, все в кровоподтеках и ссадинах, снова падали в воду; другие, обессилев от этой отчаянной таранной атаки, вяло разбивали хвостами бугорки прибрежной гальки и не в песок, а в воду выметывали икру, которую тотчас уносило течением, угоняло пустые икринки, не оплодотворенные молоками.

– Что ж это такое? Кто залом навалил? – со злым отчаянием спросил Коньков.