Проповеди   ::   Донн Джон

Но где же исток этого обязательства, этого надлежало, этой необходимости? Где, скажем, все это началось? Несомненно, та воля, по которой Христу надлежало пострадать, была предвечной волей, и было ли хоть что-нибудь прежде того, что было предвечным? Бесконечная любовь, предвечная любовь; последуйте же с благодарностью в этот дом и обдумайте всерьез, можем ли мы усмотреть во Христе какую бы то ни было свободу умереть или не умереть; эта необходимость умереть, эта воля столь же вечна, как эта свобода; но что же, в какую малость вменил Он и эту необходимость, и эту смерть? Отец Его называет ее всего лишь укусом, и укусом в пяту (а змей будет жалить Его в пяту), но так и случилось, змей вмешался и причинил Ему смерть. Сам Он называет ее всего лишь Крещением, как если бы Он предполагал стать лучше с его помощью. Крещением должен Я креститься, и томился Он, пока оно совершится, но это Крещение было Его смертью. Дух Святой называет ее Радостью (за Радость, предлежащую Ему, претерпел Крест), и не радостью награды, которая последует за Страстями, но той радостью, которая исполняла Его в самом средоточии этих мук и исходила из Него; когда Христос называет предстоящее Ему Чашей, Calicem, и не иначе (можете ли вы пить чашу, которую Я буду пить? ), Он говорит так не в осудительном смысле и без отвращения к ней: Воистину это была Чаша, salus mundo, спасение всему миру.