Просьба   ::   Аббасзаде Гусейн

Обхватив голову руками, Бахман сидел на краешке раскладушки и ждал, когда же соседи уйдут, чтобы прилечь. Наконец и Гури догадалась, что делать тут им нечего.

- Если во мне нужды нет, мы пойдем, Гюляндам, а вы отдыхайте.

- Нету, дочка, нету больше нужды, идите, а то мы вас тоже измучили.

Уходя, Афет снова усмехнулась. Неужели он так смешон в этой повязке? Наверное, да. Но все же надо признать: когда Афет улыбалась, она была такой красивой...

"Скорая помощь" уехала, кто-то уже запер за врачом дверь...

Бормоча молитвы, Гюляндам улеглась и затихла.

Лег и Бахман. Повязка давила еще сильнее, и он просунул под нее пальцы, чтобы немного ослабить. Помогло ненадолго, и стало давить еще больше, голова как свинцом налилась. Здорово медбрат закрутил! Словно на целый век.

Ну и ночка выдалась! За несколько часов он увидел столько, сколько не видел за свои семнадцать прожитых лет. И не со стороны увидел, а попал в центр весьма неприятных событий. За малым не остался без глаза... Мог бы занять место умершего в прошлом году кривого Нурали... Но тот потерял глаз на войне, а он мог лишиться его по милости пьяного хулигана... А как этот Нурали настрадался! Всю жизнь ходил с суконной повязкой на глазу... Когда снимал ее, люди ужасались. Верно говорят: лицо человека красит, а глаза - лицо... Обошлось без беды, и то хорошо, благодари судьбу, Бахман. Спи, сказал он себе, утро вечера мудренее, и ночь уже на исходе, спи.

III

Но близилось утро, а уснуть он так и не мог.