JК
Проститутка Дева :: Лебедев Andrew
Страница: 215 из 285Того рода болезненной страсти, чтотак прекрасно описал врач Сомерсет Моэм… И так прекрасно назвал свой этот труд о такого рода болезни – "Бремя страстей человеческих".
Так и Иван, он бедный страдает под этим бременем, под бременем любви к этой своей Марии Витальевне к этой Милдред…
И я, если мне не грош цена как врачу, я должна вылечить его.
И пусть я не знаю пока как, я должна стараться.
Я помню, про это свое профессиональное и этическое должен и должна, как это написано у великого Камю в его "Чуме"…
Когда кругом смерть и страх заразиться.
А врач исполняет свои обязанности, ходит к больным и помогает зачумленным, сам не думая о смерти.
А Иван болен.
Он зачумленный.
Он страдает под бременем своей страсти.
И я не должна опускаться до обид.
Я медик.
И я его люблю.
Он сказал мне эту гадость про меня и отца не со зла и не от грязных мыслей.
Он просто думал в этот момент о себе и о своей, как он ее называет, "сахарной маме".
Вот и провел такую аналогию, дескать, врач да исцелися сам! …
Вообще, мы придумали новую игру.
Вернее не игру, а способ потаённого общения в условиях работы телекамер.
Да и соседи, тоже раздражают своей бесцеремонностью, не дают посекретничать – пошушукаться, пошептаться.
Говорить по-французски нам запретил главный редактор.
Так и Иван, он бедный страдает под этим бременем, под бременем любви к этой своей Марии Витальевне к этой Милдред…
И я, если мне не грош цена как врачу, я должна вылечить его.
И пусть я не знаю пока как, я должна стараться.
Я помню, про это свое профессиональное и этическое должен и должна, как это написано у великого Камю в его "Чуме"…
Когда кругом смерть и страх заразиться.
А врач исполняет свои обязанности, ходит к больным и помогает зачумленным, сам не думая о смерти.
А Иван болен.
Он зачумленный.
Он страдает под бременем своей страсти.
И я не должна опускаться до обид.
Я медик.
И я его люблю.
Он сказал мне эту гадость про меня и отца не со зла и не от грязных мыслей.
Он просто думал в этот момент о себе и о своей, как он ее называет, "сахарной маме".
Вот и провел такую аналогию, дескать, врач да исцелися сам! …
Вообще, мы придумали новую игру.
Вернее не игру, а способ потаённого общения в условиях работы телекамер.
Да и соседи, тоже раздражают своей бесцеремонностью, не дают посекретничать – пошушукаться, пошептаться.
Говорить по-французски нам запретил главный редактор.