JК
Проступок аббата Муре :: Золя Эмиль
Страница: 31 из 457Затем, оглянувшись на монаха, он пожал плечами, как человек, далекий от суеверий.
– О, я не боюсь! – сказал он. – Мертвецы ходить не могут. И в самом деле, кладбище не казалось страшным. Это было пустое, оголенное место; узкие тропинки почти совсем заросли травой. Местами земля, казалось, горбилась и пучилась. На всем кладбище один только новый надгробный камень над могилой аббата Каффена выделялся белым прямоугольником среди обломанных крестов, сухого кустарника да старых разбитых плит, поросших мхом. В Арто хоронили раза два в год, не чаще. Этот пустырь мало походил на обиталище смерти. Тэза каждый вечер приходила сюда за травой для кроликов Дезире и набивала полный передник. Гигантский кипарис, высившийся у входа, один бросал свою тень на пустынное кладбище. Кипарис этот был виден за три лье отовсюду, и все в округе называли его «Пустынником».
– Тут полным-полно ящериц, – продолжал Венсан, поглядывая на растрескавшиеся стены храма. – Можно было бы на славу позабавиться…
Он разом отскочил, заметив, что монах шагнул по направлению к нему. Брат Арканжиа обратил внимание священника на жалкое состояние кладбищенской решетки. Она вся была изъедена ржавчиной, с калитки соскочила петля, затвор сломался.
– Не худо бы все это исправить, – заметил монах. Аббат Муре не отвечал и только улыбался.
– О, я не боюсь! – сказал он. – Мертвецы ходить не могут. И в самом деле, кладбище не казалось страшным. Это было пустое, оголенное место; узкие тропинки почти совсем заросли травой. Местами земля, казалось, горбилась и пучилась. На всем кладбище один только новый надгробный камень над могилой аббата Каффена выделялся белым прямоугольником среди обломанных крестов, сухого кустарника да старых разбитых плит, поросших мхом. В Арто хоронили раза два в год, не чаще. Этот пустырь мало походил на обиталище смерти. Тэза каждый вечер приходила сюда за травой для кроликов Дезире и набивала полный передник. Гигантский кипарис, высившийся у входа, один бросал свою тень на пустынное кладбище. Кипарис этот был виден за три лье отовсюду, и все в округе называли его «Пустынником».
– Тут полным-полно ящериц, – продолжал Венсан, поглядывая на растрескавшиеся стены храма. – Можно было бы на славу позабавиться…
Он разом отскочил, заметив, что монах шагнул по направлению к нему. Брат Арканжиа обратил внимание священника на жалкое состояние кладбищенской решетки. Она вся была изъедена ржавчиной, с калитки соскочила петля, затвор сломался.
– Не худо бы все это исправить, – заметил монах. Аббат Муре не отвечал и только улыбался.