Ушел и не вернулся   ::   Лаврова Ольга

Волнуется старик, констатировал Знаменский. Всту­пил в полосу риска.

«Старик» было данью уважения; пятьдесят три – пятьдесят четыре года при богатырском сложении, зака­ленных нервах и трезвом, искушенном уме – возраст профессионального расцвета.

– Вы с красильным производством вряд ли сталки­вались?

– M-м… однажды мать при мне перекрашивала коф­точку.

– Тогда вам понадобится универсальный эксперт-криминалист, иначе засядете там. Кого просить? Или еще подумаете?

«Думать-то нечего, но удобно ли тащить Зину в глушь? У нее свои дела, планы».

– Я бы порекомендовал Зинаиду Яновну Кибрит, – подозрительно серьезно произнес Скопин. – Вполне ква­лифицированный специалист. Надеюсь, вы сработаетесь.

Знаменский понял, что над ним добродушно под­трунивают, в том же тоне поблагодарил за совет и при­нял его.

Он был бы искренне смущен, если б прочел мысль Скопина: «Либо эта парочка после командировки побе­жит наконец в загс, либо затянувшийся «недороман» – дохлый номер».

* * *



Перед горотделом милиции радовал глаз чистый га­зончик. В притененном углу его еще голубели после­дние первоцветы… как они называются?.. крошечные луковичные, вылезающие почти из-под снега… светло-синие звездочки на стебельках-соломинках… надо вспомнить хотя бы из уважения к отцу… (Он был бота­ник и когда-то экзаменовал Пашку-маленького – сам именовался Пашкой-большим, Павлом Викентьевичем – на тему «Дикая и культурная флора среднерус­ской полосы».