Ушел и не вернулся   ::   Лаврова Ольга

– Ясно, – сказал Пал Палыч. – Как вы объясняете, что Миловидов спокойно пошел к Горобцу, хотя после профактива тот бросался на него с кулаками?

Уже «Миловидов», а не «ваш муж»! В чем дело?! Перемена в следователе все больше тревожила женщину, хотя за ответом в карман она не лезла, правдоподобные ответы запасены были, кажется, на любой случай.

– Вероятно, он думал уговорить Горобца честно при­знаться. Сережа был такой идеалист!

Знаменский с каменным лицом занес ее слова в протокол. Она беспокойно следила за авторучкой, быстро и разборчиво выписывавшей строку: «…так как, по мне­нию жены, был идеалистом».

В равнодушии следователя Миловидова чувствовала неведомую опасность, нечто надвигающееся. Нельзя доль­ше делать вид, будто не замечаешь, что тебя допрашива­ют, и с подозрением.

– Пал Палыч, вам нездоровится? Или что-то слу­чилось?

Да, случилось, мог бы ответить Знаменский. Обидно и неприятно убеждаться в ошибке. Не столько даже обид­но, что как несмышленыша обвели вокруг пальца, обид­но, что верил и сострадал женщине, которая того недо­стойна, конечно, степень вины пока не ясна, но образ чистой, безмерно горюющей вдовы – насквозь фальшив.

– Да нет, ничего, – отозвался Пал Палыч с гор­чинкой.

– Но Томин определенно дал мне понять, что есть новости, – схитрила Миловидова.

– Вы говорите неправду.