JК
Ушел и не вернулся :: Лаврова Ольга
Страница: 77 из 81Иди же, что друг друга мучить!
– Номы еще увидимся… мы поговорим… – задыхаясь, пообещала она. – Или я тебе напишу… Я лучшего адвоката… я все сделаю!
Она пошла к двери, дернула ручку на себя, сообразила, что отворяется наружу, и в дверном проеме – уже за порогом – обернулась и застыла. Прощальный запоминающий взгляд.
– До свидания, Сережа…
Он кивнул, дверь тихо закрылась.
Миловидов обессиленно повалился на стул.
– До свидания… нет, Алена, прощай. Найдешь ты себе лодку, найдешь и парус…
Пал Палыч нарушил его забытье, сев на свое место.
– Все, Пал Палыч, конец! – с вымученной, сумасшедшей улыбкой проговорил Миловидов.
– Тюрьма – не могила, Сергей Иванович, – серьезно возразил Знаменский.
– Без Алены везде могила. Вы не понимаете, что она такое. Вы же не знаете ее совсем. Видели только, как ломала перед вами комедию… верней трагедию. А она… это не женщина – солнце! Тут ей не место. Просто смешно! Я обязан был рискнуть, обязан!
Он убеждал не Пал Палыча – самого себя.
А в дежурной части, через которую выход на улицу, освобождали парня, в начале истории посаженного за хулиганство.
– Ремень. Галстучек… – выдавал ему дежурный отобранные вещи.
– А-а, Нефертити! – воскликнул парень, завидя Миловидову. – Не нашелся твой фараон?
– Нашелся, – ответил за нее дежурный.
– А что ж ты тогда плачешь? – удивился парень. – Морду надо набить, из-за кого такая баба плачет!
* * *
Могло быть, что Милови
– Номы еще увидимся… мы поговорим… – задыхаясь, пообещала она. – Или я тебе напишу… Я лучшего адвоката… я все сделаю!
Она пошла к двери, дернула ручку на себя, сообразила, что отворяется наружу, и в дверном проеме – уже за порогом – обернулась и застыла. Прощальный запоминающий взгляд.
– До свидания, Сережа…
Он кивнул, дверь тихо закрылась.
Миловидов обессиленно повалился на стул.
– До свидания… нет, Алена, прощай. Найдешь ты себе лодку, найдешь и парус…
Пал Палыч нарушил его забытье, сев на свое место.
– Все, Пал Палыч, конец! – с вымученной, сумасшедшей улыбкой проговорил Миловидов.
– Тюрьма – не могила, Сергей Иванович, – серьезно возразил Знаменский.
– Без Алены везде могила. Вы не понимаете, что она такое. Вы же не знаете ее совсем. Видели только, как ломала перед вами комедию… верней трагедию. А она… это не женщина – солнце! Тут ей не место. Просто смешно! Я обязан был рискнуть, обязан!
Он убеждал не Пал Палыча – самого себя.
А в дежурной части, через которую выход на улицу, освобождали парня, в начале истории посаженного за хулиганство.
– Ремень. Галстучек… – выдавал ему дежурный отобранные вещи.
– А-а, Нефертити! – воскликнул парень, завидя Миловидову. – Не нашелся твой фараон?
– Нашелся, – ответил за нее дежурный.
– А что ж ты тогда плачешь? – удивился парень. – Морду надо набить, из-за кого такая баба плачет!
* * *
Могло быть, что Милови