JК
Прощание славянки :: Южный Вадим
Страница: 189 из 204Машина была запущена в действие, но она была такая громоздкая и неуклюжая, что приходилось глубоко сомневаться, что командир сможет столько продержаться. Реально вся надежда была на собров, которые могли выйти сюда минут через сорок. Когда же военные перекроют этот район, от боевиков и следа не останется. Еще надежда была на вертолет, но и ему для прибытия на прикрытие командира с воздуха потребуется минимум час — полтора.
— Николай, встречай собров, я — к командиру!
Николай взглянул Петру в лицо, понял, что спорить бесполезно, кивнул головой.
* * *
— Русак! Жить хочешь — сдавайся!
— Ага! Без ушей, без носа, с набитым арбузными корками вместо кишок животом, — пробормотал я себе под нос, — зашибись, хочешь — живи, не хочешь — не живи!
Жить хотелось, но хоть надежда и умирает последней, я понимал, что еще живу только потому, что мне дают жить, так как хотят взять живым. Патроны экономил, стараясь, чтобы их хватило на как можно большее время.
— Урус, ложи ствол, мы тебя не тронем!
— И ждет меня горячий чай, теплая постель, нежный поцелуй…. А вот хрен вам, с бородатыми не целуюсь… — ерничал я себе под нос, периодически постреливая в сторону подозрительных звуков, так как высунуть голову из-за дерева и оглядеться, мне не давали, зажимая плотным огнем, — и вообще, мне мама с незнакомыми дяденьками не разрешает разговаривать.
Долго так продолжаться не могло, когда чечены поймут, что меня им не взять, меня просто уничтожат.
— Николай, встречай собров, я — к командиру!
Николай взглянул Петру в лицо, понял, что спорить бесполезно, кивнул головой.
* * *
— Русак! Жить хочешь — сдавайся!
— Ага! Без ушей, без носа, с набитым арбузными корками вместо кишок животом, — пробормотал я себе под нос, — зашибись, хочешь — живи, не хочешь — не живи!
Жить хотелось, но хоть надежда и умирает последней, я понимал, что еще живу только потому, что мне дают жить, так как хотят взять живым. Патроны экономил, стараясь, чтобы их хватило на как можно большее время.
— Урус, ложи ствол, мы тебя не тронем!
— И ждет меня горячий чай, теплая постель, нежный поцелуй…. А вот хрен вам, с бородатыми не целуюсь… — ерничал я себе под нос, периодически постреливая в сторону подозрительных звуков, так как высунуть голову из-за дерева и оглядеться, мне не давали, зажимая плотным огнем, — и вообще, мне мама с незнакомыми дяденьками не разрешает разговаривать.
Долго так продолжаться не могло, когда чечены поймут, что меня им не взять, меня просто уничтожат.