Проза о стихах   ::   Эткинд Е Г

Острее, чем когда-либо, она чувствовала себя русской. Больше и лучше, чем когда-либо, она писала - по ночам, в каморке под лестницей, смертельно усталая, писала поэму "Духов день", где дантовыми терцинами повествовала о своем сокровенном:

И я вместила много; трижды - мать

Рождала в жизнь, и дважды в смерть рождала,

А хоронить детей - как умирать.

Копала землю и стихи писала.

С моим народом вместе шла на бунт,

В восстании всеобщем восставала.

В моей душе неукротимый гунн

Не знал ни заповеди, ни запрета,

И дни мои,- коней степных табун,

Невзнузданных, носились.

К краю света На Запад солнца привели меня,

И было имя мне Елизавета.

Данте в терцинах своего "Ада" был беспощаден к злодеям, предателям, братоубийцам. В терцинах "Духова дня", созданных на шесть столетий позже, такая же бешеная неукротимость.

А солнце быстро близится к закату.

Приотворилась преисподней дверь.

Иуда пересчитывает плату.

Дрожит рука, касаясь серебра,

К убитому склонился Каин брату,

Течет вода пронзенного ребра.

И говорят с привычкой вековою

Предатели о торжестве добра.

Подобен мир запекшемуся гною.

Как преисподним воздухом дышать,

Как к ядовитому привыкнуть зною!..

Дом на улице Лурмель принимал все больше обездоленных.