Проза разных лет   ::   Маршак Самуил

Но вот к ним приезжает тот же самый всадник в пробковом шлеме и по праву старого друга целует молодую женщину. Ревнивый муж ее хватает ружье и убегает в джунгли. На детских скамьях кинематографа - неописуемое волнение... Ведь подумать только, из-за чего хорошие люди могут иногда поссориться!

В результате молодая жена уезжает к родителям. В хижину забираются львы и устраивают там свое логовище. А господин в пробковом шлеме отправляется на поиски оскорбленного мужа.

Вот они встречаются и мирятся.

Подготовленный предыдущими аплодисментами, я жду в этот миг самых бурных кликов восторга. И, действительно, в зале стоит буря, которую может заглушить только грохот проходящего наверху поезда.

Одно только не вполне ясно для меня. К кому или к чему относятся аплодисменты этих восторженных зрителей? К директору, поставившему хорошие картины? Или к актерам, исполняющим свои роли для кинематографической ленты? О нет! Эти аплодисменты непосредственно приветствуют высокие человеческие добродетели и достоинства: великодушие, благородство, бескорыстие, самопожертвование, смелость...

Но гаснет последняя картина бесконечной воскресной программы. На экране ярко вспыхивает марка кинематографической фирмы - петух. Веселая аудитория отвечает дружным "кукареку!".

Зажигают огни. Представление окончено и будет еще повторено раз пять или шесть в течение одного дня. Взрослые зрители уходят, но на детских скамьях подымается бунт.