JК
Пустота :: Михайлов Сергей
Страница: 7 из 13Вытребовал для себя гантели и теперь ежедневно, в три захода, до изнеможения качал руки, пресс, мышцы спины. Немощное, отвыкшее от физических нагрузок тело поначалу не слушалось, сопротивлялось, но он упорно шёл к цели. А цель у него была одна: снова встать на ноги. Плевать он хотел на все прогнозы врачей! На их нечленораздельное мычание, пожатия плечами и соболезнующие взгляды поверх потеющих очков.
Порой длинными бессонными ночами, в темноте и одиночестве, он исступлённо колотил кулаками по неподвижным, безжизненным отросткам, обтянутым мертвенно-жёлтой кожей. В такие минуты он готов был выть от отчаяния и бессилия. И только ненависть ко всему здоровому, ходячему не давала ему окончательно сорваться. Огромным усилием воли, плотно сжав губы, он сдерживал рвущийся из груди вопль - лишь глухое утробное рычание нарушало тогда ночную тишину и сон престарелых калек-маразматиков, безмятежно покоящихся на соседних койках.
Со временем он разработал целый комплекс упражнений для своих нижних конечностей (ногами это назвать не поворачивался язык). День за днём, месяц за месяцем он жестоко терзал их, пытаясь вновь пробудить к жизни, но, увы, все его попытки, весь его титанический труд не приносил плодов. И всё же...
Он должен, должен сделать это! Назло всем, вопреки всему.
Случалось, смутные отблески прошлого всплывали в мозгу; он гнал их, они возвращались, настойчиво, неотступно, требовательно, с тупой свербящей болью и приступами сердцебиения. Тогда он воскрешал в памяти ненавистный образ врача - и прошлое отступало.
Порой длинными бессонными ночами, в темноте и одиночестве, он исступлённо колотил кулаками по неподвижным, безжизненным отросткам, обтянутым мертвенно-жёлтой кожей. В такие минуты он готов был выть от отчаяния и бессилия. И только ненависть ко всему здоровому, ходячему не давала ему окончательно сорваться. Огромным усилием воли, плотно сжав губы, он сдерживал рвущийся из груди вопль - лишь глухое утробное рычание нарушало тогда ночную тишину и сон престарелых калек-маразматиков, безмятежно покоящихся на соседних койках.
Со временем он разработал целый комплекс упражнений для своих нижних конечностей (ногами это назвать не поворачивался язык). День за днём, месяц за месяцем он жестоко терзал их, пытаясь вновь пробудить к жизни, но, увы, все его попытки, весь его титанический труд не приносил плодов. И всё же...
Он должен, должен сделать это! Назло всем, вопреки всему.
Случалось, смутные отблески прошлого всплывали в мозгу; он гнал их, они возвращались, настойчиво, неотступно, требовательно, с тупой свербящей болью и приступами сердцебиения. Тогда он воскрешал в памяти ненавистный образ врача - и прошлое отступало.