JК
Путь в новогоднюю ночь :: Семенов Юлиан Семенович
Страница: 11 из 38Ощерил пасть. Зубы у него были неровные, налезавшие один на другой, словно плохо ставленный частокол. Медведь зарычал, и рев его отдался эхом.
Прошла секунда, не больше. Наташа откинулась на руки. Правая попала на ствол карабина. Девушка рванула карабин к себе, вскинула к груди и нажала курок.
Приклад больно стукнул ее в подбородок. Наташа выстрелила еще раз, и мохнатая огромная туша бухнулась в костер. Запахло паленым.
Наташа поднялась. Ноги дрожали в коленях. Куртка на груди была по-прежнему расстегнута…
— Наташа! — позвал ее Горохов. Он шел из зарослей. — Наташа, — повторил он. — Наташа, боже мой…
2
Они добрались до зимовья, построенного около устья Няндармы, далеко за полночь.
В избушке было еще холоднее, чем в тайге. Горохов принес дров и разжег маленькую печку, сделанную из железной бочки. В избушке стало тепло через десять минут.
— Ну что ж, давай распаковываться, — предложил Горохов.
Наташа сняла куртку и подошла к печке. Подбросила еще два поленца и села на пол, поближе к огню.
— Поставь чай, — сказала она.
— Я не люблю, когда мне приказывают.
Девушка ничего не ответила. Протянув руки к открытой дверце печки, она грела пальцы, сжимая и снова разжимая маленькие кулаки. Горохов сходил за снегом, поставил котелок на печку и сел рядом с Наташей.
Прошла секунда, не больше. Наташа откинулась на руки. Правая попала на ствол карабина. Девушка рванула карабин к себе, вскинула к груди и нажала курок.
Приклад больно стукнул ее в подбородок. Наташа выстрелила еще раз, и мохнатая огромная туша бухнулась в костер. Запахло паленым.
Наташа поднялась. Ноги дрожали в коленях. Куртка на груди была по-прежнему расстегнута…
— Наташа! — позвал ее Горохов. Он шел из зарослей. — Наташа, — повторил он. — Наташа, боже мой…
2
Они добрались до зимовья, построенного около устья Няндармы, далеко за полночь.
В избушке было еще холоднее, чем в тайге. Горохов принес дров и разжег маленькую печку, сделанную из железной бочки. В избушке стало тепло через десять минут.
— Ну что ж, давай распаковываться, — предложил Горохов.
Наташа сняла куртку и подошла к печке. Подбросила еще два поленца и села на пол, поближе к огню.
— Поставь чай, — сказала она.
— Я не люблю, когда мне приказывают.
Девушка ничего не ответила. Протянув руки к открытой дверце печки, она грела пальцы, сжимая и снова разжимая маленькие кулаки. Горохов сходил за снегом, поставил котелок на печку и сел рядом с Наташей.