Путешествия с тетушкой   ::   Грин Грэм

Сейчас они медленно кружились в вальсе и не заметили, как я вошел, — двое стариков, соединенных глубоким, неизлечимым эгоизмом взаимной страсти. Они потушили люстры, и в большой комнате, куда свет проникал лишь с террасы, в простенках между окнами темнели заводи мрака. Они кружились, их лица то исчезали, то возникали снова. На какой-то миг тени придали тетушке обманчиво юный облик, она сделалась той, с отцовского снимка, переполненной счастьем, а в следующую минуту передо мной была старая женщина, которая взирала на мисс Патерсон с такой беспощадной жестокостью и ревностью.

Я окликнул ее, когда она оказалась близко.

— Тетушка Августа!

Но она не отозвалась, ничем не выдала, что слышит меня. Неутомимые в своей страсти, они продолжали танцевать, удаляясь в сумрачную глубину комнаты.

Я сделал несколько шагов вперед, они опять приближались ко мне, и я окликнул ее вторично:

— Мама, Вордсворт там мертвый.

Но она лишь взглянула на меня через плечо партнера и сказала:

— Да, дорогой, все в свое время, а сейчас ты разве не видишь — я танцую с мистером Висконти?

Лампа фотографа разорвала темноту. У меня до сих пор сохранился этот снимок — наша семейная троица застыла на месте, пригвожденная молниеносной вспышкой; видна дыра в верхней челюсти у Висконти, который улыбается мне, как сообщник; я выбросил руку в окаменелой мольбе; а моя мать смотрит на меня с выражением нежности и упрека. Я отрезал еще одно лицо, которого не заметил тогда в комнате с нами, — лицо старикашки с длинными усами. Он опередил меня с вестью.