Пути-перепутья (Пряслины - 3)   ::   Абрамов Федор Александрович

Раньше Илья жил неподалеку от кузницы в просторном брусчатом домике, а сейчаспривел его в какую-то живопырку, где размещалась не то кладовка, не то сушилка.

Тесень была страшная, и, наверно, поэтому ребята - два диковатых черноглазых мальчика и девочка - кувыркались на широкой железной кровати, которая занимала почти всю комнату.

Лукашин полюбопытствовал:

- За какие это грехи ты в немилость попал?

Илья заморгал своими добрыми голубоватыми глазами - не расслышал.

- За что, говорю, тебя в такую каталажку закатали?

- А-а, нет, не закатали. Это у нас уплотнение теперь по всем линиям. Я-то еще хорошо. А есть по две, по три семьи вместях. Сам директор в конторе живет.

- Да ну?!

- Так, так. Видишь, навербовали людей отовсюду - с Белоруссии, с Украины, со Смоленщины, а жилья не подготовили. Сам знаешь, много ли у нас бараков. Тесень, тесень... В бане уж которую неделю не моемся - и там люди живут. А многие в соседних деревнях приютились - мотаются взад-вперед. Не продумали. С самого начала леспромхоз на живу нитку тачали...

- А почему? - Лукашину давно хотелось хоть немного разобраться в сотюжских делах, о которых теперь даже в областной газете пишут.

- А потому, перво-наперво, - начал с обычной своей рассудительностью объяснять Илья, - что леспромхоз затеяли, а леса вокруг вырублены. Значит, выход какой - железная дорога. А она у нас еще на десятой версте...

- Ну, а как новый директор?

- Евгений-то Васильевич?

Илья и тут подумал - не из тех, кто попусту сорит словами.