Пути-перепутья (Пряслины - 3)   ::   Абрамов Федор Александрович

- Так, так, Суханов, сказал Лукашин, закуривая, - отломал, говоришь, три годика, выполнил свой патриотический долг...

- Примерно. На месяц раньше демобилизовали. По причине семейных обстоятельств.

- Да, старик мог бы еще пожить. Рано отчалил к тем берегам. Зимой нас крепко выручал - всю упряжь чинил...

Егорша со скорбным видом принял соболезнования, даже папиросу вдавил в пепельницу (все та же щербатая тарелка, как три года назад), вздохнул.

- Ну, а какие планы? Как жизнь устраивать думаешь?

- Покамест недоработки стариковы по дому ликвидировал, а вообще-то надо подумать.

- А по-моему, и думать нечего, сказал Лукашин и начал загибать пальцы: Жена у тебя в колхозе - раз, дом - вон какой, с конем! Прямая дорога к нам. Видел, какой мы дворец для наших буренок отгрохали?

- Видел.

- Ну тогда чего же тебя агитировать! Подключайся к Житову. Веселый народ не заскучаешь.

- Так, - сказал Егорша. - Насчет веселья вопросов не имею. А как насчет энтого самого? - Он на пальцах показал, что имеет в виду.

- Насчет энтого самого... - Тут Лукашин прямо-таки дымовую завесу поставил между собой и им. Не иначе как для того, чтобы собраться с мыслями.

В конце концов, кашляя и чихая, признался, что трудодень у них нежирен. С голоду, дескать, не помираем, но и закрома от излишков не рвет.

- Понятно, - усмехнулся Егорша. - В общем, раскладка не та.

Лукашин вопросительно посмотрел на него.

- Это в части у нас повар был, Иван Иванович. Толстый, такой жирный боров - как баба беременная.