Пути-перепутья (Пряслины - 3)   ::   Абрамов Федор Александрович

Василий Павлович, колхозный кладовщик, не растерялся - вовремя успел выкатить к дверям какую-то старую телегу, бог весть почему оказавшуюся в хлебном складе, и это больше всего выводило из себя разъяренных баб.

- Вот как! Мы не люди? Нам не то что хлеба - ходу на склад нету!

- Да это с кем ты придумал?

- Бабы, чего на него смотреть? Нажимай!

Телега затрещала, сдвинулась с места, но Василий Павлович уперся своими толстыми коротышками и откатил назад.

Тогда тихая, набожная Василиса решила пронять его жалобным словом:

- Ты, Васильюшко, неладно так делаешь. Раз уж одним дал, дак и других не обижай. Мы в войну из хомута не вылезали и тепереча на печи не лежим. А поисть-то хлебца, Васенька, всем охота...

- Дура! - завопили со всех сторон на Василису. - Нашла кого уговаривать да совестить.

- Ему что! Он, боров, рожу наел - разве поймет нашего брата?

Тут в кладовщика через головы баб полетели камни и палки - это уж Федька Пряслин со своей бандой вступил в работу. Никто из ребят в это утро не дошел до школы, все завязли в заулке у склада. Орали, толкались, колотили матерей по спинам, по тощим задам, готовы были зубами прогрызть себе лаз в склад: теплым зерном несло оттуда.

Один камень угодил кладовщику в плечо, и Василий Павлович заорал благим матом:

- Да вы что - с ума посходили? Я, что ли, председатель? Мое дело выдать, когда бумага есть. А где у вас бумага?

- А и верно, бумаги-то у нас нету, - спохватился кто-то в толпе.