Пути-перепутья (Пряслины - 3)   ::   Абрамов Федор Александрович

- Дак вы это сами? Вас не выгнали? - Кровь отхлынула от лица Лизы. Жалости к братьям как не бывало. - Да вы что, еретики, с ума посходили?!

Михаил снял с вешалки свой рабочий ремень с ножом на медной цепочке, опоясался.

- Возьмешь к себе. Чтобы духу ихнего здесь не было. Да сегодня же отправь обратно. И не вздумай денег давать. Раз домой дорогу нашли, найдут и из дому.

- Может, хоть денек-то им можно пожить дома? - подала наконец свой голос мать. И то невпопад: разве об этом теперь надо думать?

Дверь хлопнула. Михаил ушел на работу, даже не попрощавшись с ребятами. Те заплакали.

- Ну еще! - прикрикнула на них Лиза и даже ногой притопнула. - Сами виноваты, да еще и плачете... Одевайтесь! Живо у меня.

Чтобы не мозолить людям глаза (никогда не лишня осторожность), она повела братьев подгорьем.

- Ну вот, - заговорила, когда спустились босиком к озеру. - Смотрите, по дому соскучились! А чего скучать-то? Всё тут - и поля, и огороды, никуда не убежали. Нет, я бы на вашем месте не скучала. Вон ведь как вас одели да обули. Пальта матерчатые, башмаки, фуражки со светлым козырьком... Да вы как буржуи. Кто у нас, в Пекашине, так ходит? И кормили, наверно, - не помирали с голоду?

- Нет.

- Грамм-то пятьсот всяко, думаю, давали.

- Восемьсот...

- Чего? - Лиза остановилась пораженная. - Восемьсот грамм хлеба на день? Вам? На каждого? Ну вот Михаил-то и выходит из себя. Устраивал-устраивал вас, сколько время потратил, а вы на-ко что надумали - домой.