Пути-перепутья (Пряслины - 3)   ::   Абрамов Федор Александрович

Он опять стал пенять и выговаривать, а потом вдруг бухнул такое, что у Лукашина буквально глаза на лоб полезли: у Худякова на бывшем выселке по названию Богатка, где работает его шурин, не только телят откармливают, но и сеют тайные хлеба...

- Какие, какие хлеба? - переспросил Лукашин.

- Потайные. Которые налогом не облагают...

- Как не облагают?

- А как их обложишь? Какой уполномоченный пойдет на ту Богатку - за восемьдесят верст, к черту на рога? Нет, - сказал убежденно Чугаретти, - люди зря не будут говорить про сусеки с двойным дном...

Лукашин, никогда до этого не принимавший всерьез россказни своего шофера, тут поверил сразу. Каждому слову.

"М-да, - думал он, - вот так Худяков!.. А я-то еще час назад ломал голову, как он умудряется концы с концами сводить. А оказывается вон что - потайные хлеба..."

Лукашин высунул голову из кабины. Они сворачивали к шайвольской мызе, где по записке Худякова он должен был получить у бригадира жатку.

- Поворачивай обратно! - вдруг распорядился он. - В район поедем.

Чугаретти всполошился:

- Только, чур, Иван Дмитриевич, меня не выдавать. Хо-хо?

- Хо-хо, хо-хо, сказал Лукашин.

Вот так он и оказался второй раз на дню в райкоме.

Сперва, когда он услыхал про тайные хлеба, он так вскипел, что на все махнул - и на жатку, и на коровник, и на дом (только бы на чистую воду вывести этого ловкача Худякова!), а сейчас, подходя к райкому, он уже не ощущал в себе первоначального мстительного запала.