Раб   ::   Зингер Исаак Башевис

Но господам вздумалось среди лета устроить охоту. Они лошадьми да собаками вытоптали все поля. Холуи ихние хватали все, что попадалось под руку: теленка, курицу, козу, даже кроликом не брезговали. Загаек таскался за ними и целовал им задницу. С мужиками он крут, а перед любым городским прощелыгой расстилается - пускай тот сам у помещика последний лизоблюд. После их ухода на деревне было хоть шаром покати. В ту зиму все голодали. Дети поумирали, а молодежи сколько...

- Разве нельзя было их упросить?

- Господ-то? Они все время были пьяны. Мужики у них в ногах валялись, но те хлестали их нагайками. Хватали девок и насиловали. Девки возвращались к родителям в окровавленных рубашках, с разбитым сердцем. Через девять месяцев рождались байструки...

- У евреев нет таких разбойников, - сказал Яков.

- Разве? А еврейские помещики?

- Нет у евреев помещиков.

- Кому же принадлежит земля?

- У евреев нет земли. Когда они жили у себя в стране, они обрабатывали землю. У них были виноградники и масличные деревья. Но здесь в Польше они занимаются торговлей и ремесленничеством.

- У нас плохо, но все же, если хорошо работаешь, и у тебя есть верная жена, можно поставить хозяйство. Стах был крепким мужиком, но ленивым. Ему бы надо было быть мужем Баси, а не моим. Он все откладывал на после. Скосит сено и оставит его лежать, покуда дождь не намочит. Ему бы только сидеть в трактире и болтать. Бог ему не дал лет. В ночь нашей свадьбы мне приснилось, что он мертв и лицо у него черно.