Раб   ::   Зингер Исаак Башевис

Но мать моя из порядочного дома. Меня хотели сделать сапожником и дать в жены дочь сапожника - с приданым и всем, что положено, но, когда я увидел эту девку с ее матушкой, бабушкой в сестрами, я взял ноги в руки и пустился наутек. Здесь у переправы я - вольная птица. Могу себе размышлять, сколько влезет. Дважды на дню собираются пассажиры, и я делаю свое дело. Но в остальное время меня оставляют в покое. Я даже не хожу по воскресеньям в церковь. Что хочет ксендз? Он тоже норовит надеть тебе на шею ярмо.

Яков некоторое время, молча, думал.

- Быть совершенно свободным человек не может.

- Но почему?

- Кто-то ведь должен пахать, сеять, жать, кто-нибудь да должен носить ребенка, родить его в воспитать.

- Пускай это делают другие, не я.

- Женщина выносила вас, родила, воспитала.

- Я ее не просил об этом. Ей хотелось спать с мужчиной. Вот и все.

- Но когда уже есть ребенок, надо его кормить, одевать, учить, а не то вырастет дикий зверь.

- Пускай растет, что угодно.

Вацлав присвистнул. Вскоре он захрапел. Яков сквозь дрему думал. Да, это правда. Человека норовят запрячь. Любая страсть - это нить в той веревке, которую человек сам себе вешает на шею. Мудрецы же сказали: "Чем больше у тебя ценностей, тем больше забот". Но мудрецы также сказали: "Свободен лишь тот, кто учит Тору".

... Яков заснул, проснулся, снова задремал и снова с дрожью пробудился.