Радость и страх   ::   Кэри Джойс

Какая-то таинственная сила не дает ей произнести это слово. И когда на следующий день, в дальнем конце кладбища, Бонсер снова просит ее руки, она строго спрашивает: - А вы сказали мне всю правду, Дик? Вы в самом деле ничего не скрываете?

- Разумеется, скрываю. Если бы я сказал вам, кто мой отец, вы бы поняли. Это... это вопрос политический.

- Вы уж не хотите ли сказать, что он член королевской семьи?

- Что же тут смешного?

А Табита с трудом удерживается от смеха. Все ее тело полнится смехом, не столько недоверчивым, сколько удивленным. Она радуется этой новой басне, как ребенок - чудесному превращению в театре. Но под негодующим взглядом Бонсера она испуганно отвечает: - Да я не над вами смеюсь, право же.

- Значит, вы мне не верите?

- Верю, верю, успокойтесь.

Но Бонсер уязвлен. Он извлекает из кармана пачку бумаг. Первая - письмо от юриста с заголовком "Дело Бонсера" - начинается так: "Ваш иск касательно выплаты вам ста тысяч фунтов (100000) составлен полностью и в согласии с законом, недостает только одного документа, упомянутого нами в нашем последнем письме. Впрочем, след кормилицы-испанки уже отыскался".

Другая бумажка - вырезка из газеты: "Дело Бонсера. Все шансы на стороне истца". А еще в одной вырезке, якобы из отдела светской хроники, упоминается "мистер Ричард Бонсер, связанный, как говорят, самыми тесными узами с некой весьма высокопоставленной особой".

Табиту уже мучит раскаяние. - Простите меня, Дик.