Радость и страх   ::   Кэри Джойс

Шесть недель он наслаждается, ночуя в спальне, у которой одна стена из брезента, потому что это позволяет ему хвастать: "Мы, старые служаки, привыкли обходиться без удобств". А во дворе - где взору его открываются не аккуратные газоны и укатанные дорожки, которые холили и лелеяли двенадцать лет, а кучи земли, стойки от лесов, грузовики, подминающие живую изгородь по пути к бетономешалке в двух шагах от неприкосновенного цветника Табиты, глубокие колеи среди сломанных роз, засыпанные обломками искусственных панелей от старого вестибюля, - он обожает постоять после завтрака, как генерал на поле боя, и лишний раз напомнить десятнику, до чего важно не отставать от жизни.

- Не то чтобы этот новый стиль мне так уж нравился, но для военных он самый подходящий, функциональный, понимаешь. Тюдоровский стиль более художественный, и как-то он уютнее, и более английский. Да и естественнее. Но... - жест человека, готового на любые жертвы ради отечества, - все мы должны помнить, что нельзя отставать от жизни. Война вызовет множество перемен, я не удивлюсь, если тюдоровский стиль и вовсе спишут в расход, во всяком случае для отелей.

И треплет десятника по плечу. - "В атаку", вот наш девиз. Если не хватает людей - только скажите. Заказ-то военный.

112

Через три месяца, когда в новых "Масонах" еще не просохли стены, не покрашены окна, там уже полно гостей с обоих аэродромов, да и сами аэродромы оказались малы, в радиусе тридцати миль тысячи рабочих строят еще два.