Радость и страх   ::   Кэри Джойс

- Ей-богу, Пупс, экспромтом. Ты их лица видела? Я сам чуть не расхохотался. - И продолжает с довольным смешком: - Проглотили как миленькие. Два самых прожженных мошенника во всей Англии. Да что там, Пупс, я, если понадобится, сумею продать булыжник Английскому банку.

- Да, а если они узнают? Ведь это такая явная ложь.

- Но в этом-то вся и прелесть. Чем невероятней, тем лучше. Сейчас объясню почему. - Бонсер прижимает к себе ее локоть, его переполняет гордость артиста. - Когда люди слышат настоящее вранье, они думают: "Не посмел бы он такое сочинить, значит, это правда". Вот и ловишь их, как мух в паутину. Дураки, между прочим, тоже клюют. Но с дураками и стараться не надо. Те сами лижут тебе руку и клянчат: "Бери все как есть, дружище. Сейчас у меня больше нет, а будет - тоже тебе принесу". Для дураков выдумывать враки - только зря стараться. А эти двое - они хитрющие. Потому я им и наплел про подземный ход - для пущего эффекта. И про монахов. Ты заметила, как они слушали про монахов? Этим я их доконал. Так всегда бывает. Хочешь, чтоб уши развесили, - пускай в ход монахов, все знают, что это была за публика. Монахи и попы. Тут не промахнешься, какие-то струны да заденешь. Ну, теперь, пожалуй, можно и кутнуть, заслужили. - Он тянет ее в другой бар.

- Не надо. Дик, пожалуйста.

- А я говорю - надо.

- Неужели ты не понимаешь, что губишь себя?

- А ты думаешь, легко было всучить уотлинговские бумажки этим двум крокодилам?

Он входит в бар, выпивает.