Радость и страх   ::   Кэри Джойс

Стордж, захлестнутый разноречивыми побуждениями, странными чувствами не то чтобы досадой и не то чтобы ревностью, - напускает на себя еще более важный вид. - И о чем же этот роман?

- Об одном священнике, который сбежал с монахиней. И там разоблачается вся религия, показано, что это сплошное ханжество.

Мэнклоу поддерживает ее. Он напоминает, что с распространением образования массы все больше отворачиваются от церкви. А церкви крыть нечем. После Дарвина она и так уже дышит на ладан.

- Но сам Дарвин... гм... был добрым христианином.

- Я тоже добрый христианин, - ухмыляется Мэнклоу. - И все мы, надеюсь, тоже. Я только объясняю, каковы современные веяния. И я вполне согласен с Тибби, что...

Стордж, атакованный со всех сторон, упорно защищается. Но молодые люди расходятся только в полночь, а тут уж и ему пора домой в Кенсингтон.

Но на следующий день у Табиты опять пьют чай Мэнклоу, Доби и еще два молодых писателя, и все они громогласно ратуют за новый журнал, призванный покончить с приличиями и респектабельностью, низложить церковь и разгромить Академию.

Сторджу не внове то неистовство, с каким его молодые друзья обрушиваются на все устоявшееся и признанное; на всякую прочную репутацию; на Киплинга, Родса, Теннисона; на идею империи. Они ненавидят всю систему старого общества, и оттого, что система эта широка и всеобъемлюща, столь же всеобъемлющи их нападки.